Про бедовую Федорку и хитрого мельника

Сказка записана Н. Куштумом в сентябре 1938 г. на Богословских угольных копях от инструктора физкультуры Валентина Львовича Попова, 1913 года рождения.

Про бедовую Федорку и хитрого мельника

Тут неподалеку возле матушки Камы-реки в маленькой деревушке жил- поживал чеботарь один по имени Григорий, по прозвищу Талалай. Женился он, по неразумию своему, на бедовой вдове Федорке. Была она баба не промах — на чужих мужиков заглядывалась, да и холостыми ребятами не брезговала. Года не прожил с ней Григорий, как у них оказия получилась. Подвыпил он как-то с соседом, а тот ему и говорит:

— Эх ты, Талалай. Ничего ты не видишь, ничего ты не знаешь. А ведь когда тебя дома нету, Федорка с поповским сыном спит.

Надумал тогда Григорий испытать жену: правду ли про нее говорят. Запряг он под вечер каурку, будто на ночь на мельницу ехать собрался. А Федорка тому и рада, думает: «ухажера приведу». Только Григорий за ворота выехал, а она уже ухажера зазвала. Сидят они за столом, бражку распивают. А через малое время вернулся Талалай и в окошко стучит.

— Открывай, жена, ворота,— кричит,— я ослеп — ворота не могу найти.

Как только он застучал, поповский сын через задние ворота убежал. А Федорка пошла отворять. Смотрит, а муж в самом деле ослеп — руки вытянул и в разные стороны мотается. Выпрягла Федорка лошадей, завела мужа в избу и посадила на лавку. Обрадовалась, что он ослеп. Теперь можно ухажера во всякое время приводить — муж ничего не увидит. Не утерпела и тут же за ним побежала. Тогда Талалай открыл глаза, снял со стены ружье и подле себя под лавкой спрятал. Вот приводит Федорка ухажера, садит его за стол, а сама начинает оладьи стряпать. А муж все на лавке сидит.

Настряпала Федорка оладьев и положила мужу на тарелку самые подгорелые и без масла. Кушай, дескать, муженек. А поповскому сыну тнхоненько шепнула:

— Ты погоди» миленький, не ешь, а то подавишься. Я сейчас масла принесу.

Только она убежала в погреб за маслом. Талалай достал ружье из-под лавки и того ухажера застрелил. А потом насовал ему полон рот оладей, будто тот и впрямь подавился. Вернулась Федорка с маслом из погреба, а Талалай ей говорит:

— Попалась, голубушка! У меня с твоих оладей глаза открылись, а он подавился.

Побил он Федорку маленько, для острастки, и велел увезти мертвого, куда она хочет. Делать нечего. Запрягла она каурку, положила мертвого на телегу и повезла со двора. А сама все думает — куда ей его подевать. Ехала мимо Мельникова дома, остановила лошадь и давай в окно стучать.

Проснулся мельник и спрашивает.

— Какого лешего надо?

— Дяденька, дай, пожалуйста, хлеба с сахаром. Больного мужа везу — чайком попоить надо.

— Нет у меня хлеба про всех.

— Да он умрет.

— Ну и черт с ним.

И окно захлопнул. Тогда Федорка, недолго думая, привязала мертвецу черезеседельник за шею и повесила его на черемуху подле самого Мельникова окна. Утром рано-рано мельник пошел помольцев принимать. Смотрит, а на черемухе человек висит.

— Тьфу, нечистая сила, да он и на самом деле повесился.

Снял он труп с черемухи, отнес его на берег речки, посадил в лодку и оттолкнул от берега. Отнесло лодку вниз по течению на полверсты, а потом она застряла там, где бедный рыбак вентиля на рыбу ставил. А в ту же самую пору этот бедняк поехал туда же свои вентиля проверить. А надо сказать — не забыть, что мельник допреж у него частенько рыбу из вентилей потаскивал. Ну, значит, подъехал рыбак к вентилям и увидал человека в лодке.

— Ага,— кричит,— попался, кто в моих вентилях копался.

Стукнул изо всей силы мертвеца веслом и раскроил ему голову. А мельник тут как тут,— стоит на берегу и кричит.

— Ах ты, разбойник! Ответишь теперь за убийство.

И донес на него в полицию. Ну его и заарестовали. Как он на суде не оправдывался» а судьи, продажные, засудили его каторгу. И попал бедняк в Сибирь ни за что, ни про что.

С той поры бедняк в Сибирских рудниках безвинно мается, мельник по-прежнему народ обманывает, а Федорка себе другого ухажера завела. Вот дело-то какое.